Всякое бывало на войне

Хотя Корма и не деревня, но дом стоит в красивом месте на окраине рядом с лугом и озерцом, в окружении старых берез. Внучка с удовольствием гостит у деда все лето. Старейшиной своего рода многочисленная родня – сыновья, внуки, правнуки с чадами и домочадцами – по праву гордится. О том, как он воевал в Великую Отечественную войну, дети подчас знают и помнят из его рассказов даже больше, чем уже сам ветеран. И сейчас, во время нашего с ним разговора, Михаил Иванович время от времени дополняет, напоминает отцу отдельные эпизоды.

Много прошло лет, но военные события все не дают покоя Ивану Филимоновичу. Он постоянно листает и перечитывает две книги, ставшие настольными, — «Память» и «Великая Отечественная война советского народа». Вот и сейчас одна из них раскрыта на странице с портретом командующего фронтом, дважды Героя Советского Союза генерала армии И.Д. Черняховского. Не единожды Мельникову доводилось видеть его воочию – перед каждым большим наступлением генерал приезжал на передний край, всегда общался с рядовыми бойцами. На глазах солдата он и погиб под Кенигсбергом, сраженный осколком разорвавшегося рядом с машиной снаряда.

Тяжелы такие воспоминания, но немало и приятных, и даже курьезных. Порой переплетены они причудливо между собой… На фронт попал Иван Филимонович на изломе войны, после освобождения Кормянщины. Обучившись в запасном стрелковом полку и получив звание ефрейтора, был направлен в зенитную артиллерию.

— Под Бобруйском это было, — рассказывает ветеран. – Повадилась фашистская авиация сбрасывать на парашютах группировке своих войск огромные цистерны. Мы сначала не знали, что в них, а потом одну расстреляли, она и воспламенилась. Поняли, что горючее для техники. Это уже стратегическое сырье, нельзя допустить его доставку. В один день наш расчет 37-мм зенитной пушкой сбил 5 самолетов.

 Навсегда остался в памяти и страшный бой под Минском. Фашисты шли лавиной в полный рост, как роботы. Их расстреливали из всех видов оружия, а они шли, как будто из земли вырастали. Еще в гражданскую войну такую атаку назвали психической, она действительно сильно действовала на психику.

 — Тогда же однофамилец Мельников заметил, что кто-то стреляет по нам с другой стороны, — продолжает рассказ Иван Филимонович. – А это полицай замаскировался в старой воронке за высокой травой и кустами ольхи. Ну, Мельников подобрался и захватил гада. За это ему дали награду, а вручили ее мне. Потом, конечно, разобрались, но такой вот произошел казус.

Еще один курьезный случай был уже под Берлином. Дело шло к победе, но фашисты буквально зубами держались за каждый кусочек своей земли. В конце войны гибли советские люди.

— Здесь, где стояли наши орудия, немцы сытые, ухоженные, в богатых усадьбах вели привычный образ жизни. А мы злые, конечно, были и решили потрепать одного вражину. Зашли во двор, а хозяин вышел нам навстречу и начал петь про Стеньку Разина, по-русски, хоть и с акцентом. Мы постояли, послушали, да и ушли… И такое вот бывало. Трагическое рядом с комическим, — завершил свой рассказ ветеран. После того, как отслужил срочную службу в Уручье Минской области, возвратился И.Ф. Мельников домой, за Сож. Окончив бухгалтерский техникум в Чечерске, работал в колхозе, затем секретарем Волынцевского сельского Совета, вел уроки труда в Струменьской школе, на пенсию ушел с ткацкой фабрики. В Корму переехал в начале 70-х, построив хороший дом, где сейчас проживает, в котором любят гостить дети, внуки и правнуки.
Галина Лисименко