Дорога, ставшая судьбою

Если сейчас большинство молодых людей знакомятся на дискотеке, то супруги Корочкины из д. Литвиновичи возможности ходить на танцы не имели. Жили в разных местах, много работали, да в деревне и клуба-то не было. Людмила Григорьевна в городе Днепропетровске на Украине окончила технологический техникум в 1957 году и была направлена лаборантом в «Заготзерно». Организация располагалась на пристани, а квартировала девушка в Корме. Александр Ерофеевич после окончания 7-ми классов школы поехал в город Ленинград учиться на монтажника-высотника. Потом работал в украинском городе Кривой Рог на строительстве доменных печей. Так бы, может, и укоренился парень на той земле, и судьба его сложилась бы иначе. Но из дома пришло сообщение о безвременной кончине старшей сестры, нужно было позаботиться о четверых малолетних племянниках. И он возвратился на родину. Жизнь в колхозе после войны налаживалась с трудом: тяжелая работа за трудодни-«палочки», как их называли, бедность, отсутствие самого необходимого. Люди еле сводили концы с концами. Не редкостью было то, что большие семьи отдавали одного-двух детей в детдом, чтобы вытянуть остальных.

Отец Александра Ерофеевича к тому времени уже умер, не оправившись после плена и они с матерью вынуждены были определить туда троих сирот, оставив у себя одного, которого вырастили и дали ему образование. Он окончил военно-морское училище и Ленинградскую военную академию, капитан первого ранга. Для двухлетней девочки сразу же нашлись усыновители. Впоследствии она стала врачом, преподавала в Гомельском медучилище. Хорошие специальности получили и двое братьев-детдомовцев: один уже доктор наук, второй – ученой степени не имеет, но возглавляет большой радиозавод. В удачной судьбе этих людей немалая заслуга Александра Ерофеевича, так как он никогда не терял с ними связи, на лето забирал из детдома домой, всячески помогал и поддерживал, за это они благодарят дядю до сих пор. Как же определялась жизнь у самого А.Е. Корочкина? Война ударила по нему очень больно. В 6-ти летнем возрасте вместе с матерью и отцом, который по инвалидности, полученной в шахте, не был мобилизован в Красную Армию, попал в Бобруйский концентрационный лагерь.

Почти год нечеловеческих страданий навсегда страшным клеймом остался в памяти. Располагались за колючей проволокой под навесами наподобие сараев, где были сколочены трехъярусные нары. Поначалу раз в сутки привозили в бочке какую-то баланду, разливали в подставляемые узниками черепушки, банки, миски – у кого что было. А когда отобрали самых здоровых и красивых девчат и отправили в Германию, в рабство, то оставшихся бросили на выживание. Холод и голод делали свое дело – смерть косила несчастных, особенно детей. Каждое утро назначенные люди с тачками собирали трупы и сбрасывали в яму. Эта картина и сейчас стоит у него перед глазами. Семья выжила благодаря тому, что отца фашисты гоняли на работу на лесоперерабатывающий завод, и он приносил оттуда в чугунке пайку. Когда наша армия стала освобождать Белоруссию, смогли покинуть лагерь оставшиеся в живых узники. Много дней, прячась в лесах, пробирались пешком домой и Корочкины.

Родная хата встретила их пустыми оконными проемами, сорванными с петель дверями, выломанными полами. Жить ушли за Сож к замужней старшей дочери, чьих детей впоследствии и пришлось ставить на ноги Александру Ерофеевичу. После возвращения из Кривого Рога он год поработал на молокозаводе, заключая договора с населением на сдачу молока. Затем перешел в колхоз вначале учетчиком, а потом – до самой пенсии – водителем. Перевозя зерно на пристань, он подсадил один раз по пути симпатичную девушку. Так и познакомились Саша с Людой. Встречи на дороге продолжились и закончились свадьбой. Постепенно построили свой дом, дали жизнь двоим сыновьям и вырастили их.

Сейчас у них четыре внука, скоро должен появиться и правнук. Оба на пенсии. Людмила Григорьевна без малого 30 лет также проработала в колхозе в отделе кадров. Еще один примечательный факт имеется в биографии А.Е. Корочкина: вместе с И.Г. Якушем он ездил в свое время, в качестве шофера, в Москву за вещами П.Н. Лепешинского, предназначенными для музея. Есть и семейная гордость – интернациональная родня, среди которой русские, белорусы, украинцы и поляки.
Галина ЛИСИМЕНКО
Фото М. БОГДАНОВИЧА