О радиации по существу

Накануне годовщины  Чернобыльской катастрофы 15-16 апреля 2011 г. на базе детского реабилитационно-оздоровительного центра «Ждановичи» под Минском проходил IX международный семинар «О мерах по дальнейшему совершенствованию взаимодействия государственных органов и региональных структур Белорусской Православной Церкви в работе с населением, проживающим на пострадавших от Чернобыльской катастрофы территориях».
Наш район также относится к наиболее пострадавшим регионам Беларуси. В работе данного семинара принимали участие настоятель Кормянского православного прихода священник Виталий Лехнович и автор данного материала. В перерыве мне удалось встретиться с председателем национальной комиссии по радиационной защите при Совете Министров Республики Беларусь, экспертом Всемирной организации здравоохранения, МАГАТЭ, Научного комитета ООН по действию атомной радиации, доктором медицинских наук, профессором Я.Э. Кенигсбергом и задать несколько вопросов. Думаю, то, что волнует меня, будет небезынтересно и читателям нашей газеты.
— Яков Эммануилович, я живу и работаю в Кормянском районе Гомельской области, знаком ли Вам наш регион?
— Конечно, знаком, я не единожды посещал его, лично знаю некоторых Ваших земляков. Кормянщина – это очень красивая земля, которую, к сожалению, также коснулась Чернобыльская трагедия. Четверть века назад люди встретились с такой бедой, с которой почти не знали что делать. Мы были не готовы, но нужно признать, что некоторых пагубных последствий можно было избежать. Так, из-за неверного режима работы большие дозы облучения получили сотрудники пожарных бригад. Во-вторых, в силу секретности население не получило вовремя инструкции по технике безопасности и нужные медицинские препараты. Но в таких условиях нужно было учиться жить и справляться с радиационным загрязнением. Думаю, мы справляемся, все идет к тому, что в будущем ваш край возродится, как и другие пострадавшие регионы.
— Профессор, меня очень волнует вопрос взаимосвязи заболеваний, в частности щитовидной железы, и радиации. Разъясните, можно ли назвать, например, узловой зоб или рак щитовидной железы у взрослого человека или даже ребенка, живущего в нашем регионе, следствием того, что территория подверглась радиационному загрязнению?
— Не знаю, огорчит ли Вас это или обрадует, но эта взаимосвязь относительна. Практически нет различия в диагностировании данных заболеваний в пострадавших районах и в тех, которые можно отнести к «чистым». И там и там выявляются одни и те же заболевания. Нужно отметить очень важный аспект: на всей территории Беларуси во все времена существовал дефицит как йода, так и кальция, селена и других необходимых человеческому организму веществ. Проблема йодного дефицита существовала в Беларуси всегда, но просто на волне Чернобыля ее как бы выбросило на поверхность, о ней заговорили. Йод входит в состав гормонов щитовидной железы и обеспечивает ее нормальную работу. Если йода мало – железа увеличивается, возникают узлы, зоб, что со временем чревато онкологией. Но на ранних стадиях и для профилактики прием продуктов, обогащенных йодом или рекомендованных врачами препаратов, вполне может восполнить этот недостаток и предотвратить развитие заболевания.
— Яков Эммануилович, а как Вы оцениваете белорусскую медицину?
— Довольно высоко, хотя проблем хватает. В основном – кадровых. Думаю, что и для вашего района это актуально.
После Чернобыля белорусская медицина сделала большой шаг вперед. Весь мир учится у нас лечить рак щитовидной железы. У нас развивается медицинская инфраструктура, создаются новые специализированные учреждения и оборудуются по последним технологиям.
— Как человек, знающий практически все о радиации, о ее воздействии на людей и природу, о последствиях загрязнения, как Вы смотрите на строительство АЭС на территории Беларуси?
— Очень положительно. Я считаю, что здесь нет ничего страшного. К сожалению, наш мозг устроен так, что человек больше верит дурным, а не добрым вестям. Нашему народу, пострадавшему от аварии на ЧАЭС, трудно превозмочь страх перед новой, кажущейся угрозой. Но нам нужно понять, что решение о развитии в стране атомной энергетики является абсолютно разумным. Это надо было делать раньше. Но, к сожалению, у нас был объявлен 10-летний мораторий на развитие атомной энергетики с 1996 по 2006 годы. Мы опоздали, так как в связи с ростом цен на энергоносители, истощением энергозапасов все страны уже давно переходят на атомную энергетику. Сейчас совершенно другие, максимально высокие стандарты безопасности в строительстве и обслуживании АЭС. Нельзя сравнивать их с теми, что были при СССР. Сейчас ситуация принципиально другая. После Чернобыля был принят целый ряд международных конвенций — об оповещении, об ответственности. Жесткие международные требования к строительству АЭС делают атомную энергетику самой открытой и прозрачной отраслью промышленности. Мировой контроль обеспечивает и высокий уровень безопасности.

Беседовала Виола Лехнович