Украденное детство. Воспоминания жителя д. Каменка

С возрастом люди все чаще уходят мыслями в детство: не у всех счастливое, сытое и спокойное, у кого-то грозовое, перечеркнутое войной. Такое, как у Василия Семеновича Гудкова из д. Каменка.

Было ему в ту пору всего-то семь лет. В одночасье разразившаяся беда вымела мужиков из деревни, раскидав их по фронтам. Остались старики, бабы, да дети. С каждым днем все тревожнее прислушивались они к приближающейся канонаде, не зная чего ожидать. Дед Тихон, старый николаевский солдат-артиллерист начал рыть блиндаж. Когда снаряды стали рваться все ближе, дед скомандовал прятаться. Укрытие строилось для семьи, но куда же было деваться соседкам-солдаткам, у которых кроме ребятишек никого рядом не осталось. Поэтому набилось туда столько народа, сколько смогло уместиться. В духоте и тесноте стояли, тесно прижавшись, укачивая и успокаивая младенцев, чтобы не подавали голоса. Но вот стихли разрывы, пулеметная стрельба и гул машин.

— Подождали мы еще немного,- вспоминает Василий Семенович. – Выглянули в щелку – вроде никого нет, только видим, сарай горит. Тут все забеспокоились о своих домах и полезли наружу. И сразу наткнулись на немца. Идет он по улице без опаски, по-хозяйски, сам рыжий, высокий, рукава гимнастерки закатаны, на шее автомат висит. Мы столпились, не знаем, что делать, а он подошел неспеша, автомат на нас навел: «Матка, млеко, яйки» и бабку мою за рукав тянет. Ну она повела его в хату, достала из запечка ведро с запасом куриных яиц, выбрала пять штук и подает ему. Немец взял их, положил назад, сграбастал ведро, да и был таков, как ни в чем ни бывало. Вот такая была моя первая встреча с фашистами.

Были и другие, порой, драматичные. Одну из них Василий Семенович и сейчас не может вспоминать без дрожи, переживая заново.

Война подобрала все у не отличающихся достатком селян. Особенно не хватало одежды для подрастающих детей. Вытаскивали из сундуков и кладовок, и перешивали старье, оставшееся от взрослых. В этот день вышел на улицу и он в мешковатой одежине, в отцовской буденовке на голове. К соседям через дорогу подъехала немецкая машина, разрисованная в яркие полосы. Мальчик с интересом стал рассматривать ее. Из кабины вылез солдат, подошел к нему и с криком «партизан» ударил прямо по звезде на шапке. В ужасе подросток бросился бежать, не разбирая дороги, провожаемый громким хохотом. Очнулся на кладбище и не мог понять, как туда попал. Сердце бешено колотилось, отдаваясь болью в грудной клетке. Долго еще лежал он среди могильных холмиков, успокаиваясь и приходя в себя.

— Много страшного пережили, — говорит В.С. Гудков. – Не хочется и вспоминать: как расстреливали мирное население за каждого убитого партизанами немца, как сожгли Каменку, тогда это был Кучин, за то, что партизаны взорвали почту со всей фашистской перепиской, как непосильно работали мы, дети, вместе со взрослыми, как прятались в холодном осеннем лесу от озверевших оккупантов, которых погнали наши войска. Вот такое детство, украденное войной, было у моих сверстников. Не дай господь такого никому и никогда.

Галина Лисименко